Pereosnastka.ru

Если конец 1941 года проходил под знаком развернутой перестройки цветной металлургии на военный лад и скорейшего перебазирования предприятий на Восток, то с Первых дней 1942 года главным стало быстрейшее включение в производство оборудования эвакуированных предприятий и ускоренный ввод в действие новых мощностей.

Фронт требовал все больше и больше современных самолетов, для производства которых необходим был алюминий. Именно поэтому в период Великой Отечественной войны алюминиевая промышленность получила особенное развитие.

Используя эвакуированное оборудование, работники отрасли значительно увеличили производственные мощности Уральского алюминиевого завода (УАЗ), построили новые Богословский и Новокузнецкий заводы, разведали и стали эксплуатировать месторождения сырья для них.

Вся тяжесть снабжения оборонной промышленности стратегическим металлом с октября 1941 года легла на молодой, пущенный только в конце 1939 года Уральский алюминиевый завод. В 1942 году он был.практически единственным предприятием, дававшим стране этот металл. Вклад этого предприятия в производство алюминия в военные годы постоянно возрастал. К концу войны доля выпуска алюминия на нем (от общего выпуска в стране) несколько уменьшилась, так как были введены в действие новые алюминиевые заводы.

С первых дней войны в работе УАЗа четко определились два основных направления: первое — интенсификация работы действующих агрегатов, второе — расширение имеющихся и ввод новых мощностей. Кроме того, были организованы и осваивались новые для завода производства кристаллического кремния и силумина для предприятий авиационной и танковой промышленности, карбида кальция — для монтажных работ, плавленого магнезита – для футеровки сталеплавильных печей, флотационного криолита — для электролизных корпусов завода. Нужно было сочетать непрерывное наращивание выпуска продукции с невиданным для того времени размахом строительства по существу нового крупнейшего предприятия — Красногорской теплоэлектростанции, ремонтных цехов, подъездных железнодорожных путей.

В октябре 1941 года на маленькую железнодорожную станцию “Десятый километр” возле старинного городка Каменск-Уральский прибыли двенадцать батальонов красноармейцев, эшелоны с эвакуированными людьми и оборудованием из Запорожья, Волхова, Тихвина, Ленинграда. Приехало много рабочих с различных строек страны. В сутки поступало до 500 вагонов. Вокруг завода раскинулся громадный лагерь. Жили в палатках, землянках, домах, сколоченных из фанеры. Вдоль теперешних улиц Набережной и Исетской, где сейчас высятся пятиэтажные дома, располагались бараки, напоминавшие овощные теплицы, сооруженные из изогнутых полукруглых каркасов, обтянутых рубероидом. В каждом таком жилище размещалось до пятисот человек.

На автора этих строк ГКО была возложена персональная ответственность за обеспечение нужд авиационной промышленности в алюминии. Начал я, как учит партия, с подбора руководящих кадров, ибо от этих людей, их высокой партийности, опыта работы, умения организовать труд больших коллективов зависело решение общей конечной задачи — увеличения выпуска алюминия, крайне необходимого фронту.

Помнится, поздней ночью с Иваном Васильевичем Архиповым (ныне первым заместителем Председателя Совета Министров СССР), работавшим тогда в Центральном Комитете партии, а затем первым заместителем наркома цветной металлургии, мы терпеливо и скрупулезно перебирали достоинства и недостатки всех возможных кандидатов.

Окончательное решение было единодушным – директором завода назначить Ефима Павловича Славского, члена партии с 1918 года, получившего хорошую закалку во время гражданской войны, когда он служил комиссаром полка легендарной армии Буденного. Выпускник Московского института цветных металлов и золота Ефим Павлович Славский проявил себя в 30-х годах знающим инженером и высо-коквалифированным опытным организатором производства на заводе “Электроцинк” и Днепровском алюминиевом.

Начальником строительства, управляющим трестом “Уралалкмин-строй” был назначен старый коммунист, практик, наделенный от природы блестящими организаторскими способностями Андрей Никитович Прокофьев. Москвичи хорошо знали этого человека. Вместе с Иваном Алексеевичем Лихачевым он руководил строительством Московского автомобильного завода (ныне — завод имени Лихачева). С бывшим чекистом Андреем Никитовичем Прокофьевым я познакомился еще в Москве, когда он возглавлял строительство Дворца Советов. Встречался с ним и в подмосковном санатории “Барвиха”, где Андрей Никитович находился на излечении после ранения, полученного во время работ на оборонительных сооружениях под Москвой.

Обращали на себя внимание смелость его суждений, государственный подход к решению любого обсуждаемого вопроса. Такой опытный специалист, как первый нарком строительства Семен Захарович Гинзбург, в своей книге “О прошлом – для будущего” отметил постоянное стремление А.Н.Прокофьева к внедрению механизации, индустриальных методов строительства, применению сборных железобетонных конструкций. Прогрессивную настроенность Андрея Никитовича, его кипучую энергию мы почувствовали тотчас же. Буквально в считанные дни в Каменск-Уральский прибыли многочисленные группы московских строителей, поступило значительное количество строительных механизмов, остро необходимые материалы.

Вместе с Е.П.Славским и А.Н.Прокофьевым мы стали формировать руководящий состав завода и строительства. Надлежало учесть и особые условия работы на Урале, и личные качества, и опыт приехавших сюда людей, и традиции их прежних коллективов.

Было над чем подумать, так как в кадровый состав расширяющегося УАЗа входила большая группа работников Запорожского и Волховского алюминиевых заводов, ленинградские проектировщики и ученые, строители московского Дворца Советов, направленные из армии специалисты.

Терпеливо и тщательно знакомились мы с приехавшими в Каменск-Уральский людьми, со старожилами Урала, довоенными специалистами, руководителями эвакуированных организаций. И лишь взвесив все обстоятельства, изучив всю информацию, решали, кому и где работать.

Город Каменск-Уральский в начале войны относился к Челябинской области, и первый секретарь Челябинского обкома партии Н.С.Патоличев (ныне министр внешней трговли СССР) помогал нам в подборе и расстановке руководящих кадров. Позднее, с включением города в состав Свердловской области, руководители обкома так же активно содействовали решению возникавших вопросов. Этому способствовало и пребывание в Свердловске Наркомата цветной металлургии СССР.

Главным инженером завода стал приехавший с Днепровского завода И.И.Пустильник, а строительного треста — опытный уральский строитель А.М.Кораблинов. Его высокая требовательность к себе и подчиненным служила добрым примером для молодых прорабов, начальников участков. Строительство Красногорской ТЭЦ возглавил ДВ.Ещенко. Секретарем партийного комитета в решающий период ввода и освоения новых мощностей был М.С.Голынский, а затем И.К.Стрельченко, потом длительное время работавший директором Днепровского алюминиевого завода.

По существу в самые короткие сроки мы провели расстановку всего руководящего состава завода и строительства. Сложное это было время. Но наблюдая, с каким энтузиазмом и самоотверженностью работает народ, мы с гордостью сознавали, что не ошиблись в людях. Испытание на прочность они выдержали с честью. А испытаний и больших трудностей было немало и у строителей, и у монтажников, и у технологов, и у энергетиков. Все строительно-монтажные работы на заводе выполнялись по утвержденному мною комплексному часовому графику. Каждое мероприятие, каждый объект находились под постоянным контролем. Все вопросы решались оперативно, на месте.

Уже в октябре 1941 года многие тысячи людей работали на сооружении второй очереди Уральского алюминиевого завода. Заводская многотиражка “За уральский алюминий” писала 20 декабря 1941 года: “Территория завода выглядит, словно огромное поле грандиозного боя. Окончив смену в действующих цехах, сотни рабочих, инженеров и техников выходят на строительные площадки новых цехов. Вручную копают мерзлую землю, отогревая ее кострами; не хватает механизмов — на руках подносят тяжелые детали”.

Усиленный эвакуированными из Москвы строителями Дворца Советов трест “Уралалюминстрой” и его субподрядные организации развернули строительно-монтажные работы огромного объема. В течение года были построены новый глиноземный и второй электролизный цех с четырьмя корпусами.

В последние месяцы 1941 года был сооружен и введен в действие первый промышленный цех кристаллического кремния, необходимого для получения силумина. Работы по монтажу, пуску нового цеха и освоению выпуска продукции вели главным образом электротермисты Днепровского алюминиевого завода. Промышленность страны стала бесперебойно получать высококачественный силумин.

В трудные периоды освоения производства обязанности главного инженера завода были возложены на одного из руководителей Глав-алюминия А. А. Гайпита, а И.И.Пустыльник в это время работал непосредственно в цехе. К решению всех технических вопросов на месте были привлечены лучшие ученые и проектировщики алюминиевой промышленности: член-корреспондент АН СССР П.Ф.Антипин, Е.И.Жуковский, В.М.Гуськов, М.Б. Раппопорт и другие.

Первая очередь УАЗа строилась более пяти лет. Вторая, равная по мощности первой, была готова к июлю 1942 года. Уже в IV квартале 1941 года завод дал стране столько стратегического металла, сколько производили его в мирное время все алюминиевые заводы страны вместе взятые, а в следующем году выпуск алюминия составил 162,5% по отношению к предыдущему1.

“Все для фронта! Все для Победы!” — было нашей жизнью, — рассказывает бывший бригадир плавильщиков Герой Социалистического Труда Николай Федорович Семка. — Выпустим слитки, они еще горячие, грузить нельзя, обшивка загорится, так мы их водой обольем — и в вагон”.

“Условия, конечно, тяжелые, — вспоминает Г.Н.Виноградов, рабочий, ветеран завода, строивший УАЗ, пускавший его и ушедший на пенсию из электролизного цеха, отдав ему всю свою трудовую жизнь. – Если, к примеру, стоишь на одном углу электролизера, у штурвальной части, не видишь, кто стоит рядом, только силуэт видишь — столько дыму, чаду… За все пусковые месяцы я нахватался газу и вредностей всяких досыта и уже в сорок втором, когда на пуске седьмого корпуса поробил, так совсем занемог… Однако покуда я живой, стало быть, могу что-нибудь делать. Назначили меня по болезни инструктором стахановских методов труда… Ведь у всех такое настроение было, прямо как на передовой. Только там говорили: “Стоять насмерть”, а у нас здесь:: “Насмерть работать”.

Новые мощности значительно увеличили возможности завода, но нехватка глинозема ощутимо сказывалась на выпуске конечной продукции. Для упорядочения снабжения УАЗа рудой Наркомцветмет передал Соколовский бокситовый рудник в ведение завода, и с 1941 года наряду с рудой Северо-Уральского бокситового месторождения глиноземный цех УАЗа использовал бокситы местных Каменских месторождений, применяя комбинированную схему переработки сырья, различного по химическому составу и содержанию полезных компонентов. Бокситы “Красной Шапочки” выщелачивали в автоклавах, соколовские — в мешалках, пульпу смешивали и перерабатывали по методу Байера. В результате производство глинозема в 1942 году по сравнению с предыдущим годом увеличилось почти на 37%.

За разработку и внедрение метода переработки уральских бокситов по способу Байера группа инженеров в составе Л.А.Бугарева, А.А.Евтютова, Л.М.Лосева, В.Я.Чупракова, А.А.Гайлига, В.С.Чемо-данова, работавших под руководством профессора Ф.Ф.Вольфа, удостоена в 1942 году Государственной премии СССР.

За образцовое выполнение заданий правительства по вводу мощностей, освоению новых видов продукции и обеспечению нужд обороны цветными металлами Указом Президиума Верховного Совета СССР, опубликованным 26 июля 1942 года в газете “Известия”, большая группа работников цветной металлургии награждена орденами и медалями. Ордена Ленина удостоены 18 человек1, ордена Трудового Красного Знамени — 75 человек, ордена Красной Звезды — 12 человек, ордена “Знак Почета” – 213 человек, медали “За трудовую доблесть” — 188 человек, медали “За трудовое отличие” — 174 человека. Среди них было много работников Уральского алюминиевого завода. Самая высокая награда Родины — орден Ленина — вручена директору УАЗа Е.П.Славскому, главному инженеру Л. А. Бугареву, начальнику стройконторы Л.В.Ещенко.

В дальнейшем намечалось пустить четвертую серию электролизного цеха, а для этого необходимо было резко поднять выпуск глинозема. В 1942 году началось строительство глиноземного цеха № 2, который частично был пущен в том же году, а полностью вошел в строй в начале 1943 года, почти одновременно с четвертой серией электролизеров.

Самоотверженности строителей и эксплуатационников не было предела. В этот период люди не считались со временем, не думали об усталости, забывали о бытовых нуждах. Но никакие трудности не могли сломить духа советского человека. Помню, как глубокой ночью 18 декабря 1942 года мне в Свердловск позвонил Е.П.Славский и сообщил, что в сорокаградусный мороз развалилась ферма мостового крана склада руды глиноземного цеха завода.

При тщательном расследовании установили, что лопнувшая, как струна, ферма была изготовлена из некачественной стали, поэтому при низких температурах уральской зимы не смогла выдержать нагрузку мостового крана, работающего в тяжелом режиме. Сразу же значительно снизился уровень выпуска продукции цехом.

Утром я уже был на заводе. В кабинете Славского тщательно и подробно обсуждались пути решения возникшей проблемы. Говорили на совещании мало и только по существу. Иногда кто-нибудь из участников на короткое время уходил с совещания. Когда же возвращался, всем становилось ясно, что он на месте проверял результаты обсуждения.

Опытным конструкторам-проектировщикам Н.С.Павлову, Г. А.Финкелыптейну было поручено разработать конструкцию нового крана, максимально использовав для этого детали привезенных из Запорожья тяжелых тихоходных кранов с короткой фермой. Руководители монтажных работ Л.Н.Бобков, С.С.Милованов, Н.О.Галстьян быстро организовали демонтаж сломанного крана и начали подготовку к монтажу нового, существовавшего только на листах ватмана. Механики завода тщательно проверяли все узлы и детали, определяли их пригодность для дальнейшей работы. Подачу руды в цех быстро организовали по временной схеме.

С работы не уходили по нескольку суток. Торопить никого не приходилось. Директор держал в поле зрения все детали дела, помогал, требовал, когда это вызывалось необходимостью, строго контролировал выполнение графика, но делал все это на редкость спокойно, не отрывая людей от работы.

Прошел месяц, и новый мощный мостовой кран, сделанный на месте руками умельцев, поплыл по подкрановым путям. Угроза остановки завода была устранена.

Все хуже и хуже работали рудоразмольные мельницы, защитная одежда которых – футеровочные плиты — износилась. Ферромарганца для получения специальной высокомарганцевой стали и сталеплавильной печи для этого на Уральском алюминиевом заводе еще не было. Печь только сооружалась. Мелющие шары разрушали тонкую футеровку мельниц. Нависла угроза их остановки.

Посоветовавшись, мы решили обратиться за помощью к работникам Уралмаша, в цехах которого было организовано производство грозных боевых машин. Через два часа на утлом открытом почтовом самолете, несмотря на ветер и стужу, Славский с механиком завода были уже на Уралмаше.

Тепло, по-братски, откликнулись строители танков и самоходно-артиллерийских установок на просьбу алюминщиков. Через два часа три вагона — опытная партия стали — катились по рельсам на Уральский алюминиевый… Испытания подтвердили — сталь прекрасно защищает корпуса рудоразмольных мельниц. Так грозный бронетанковый материал неожиданно получил новое, мирное применение — стал защитой мельниц от разрушительного действия шаров.

Уралмашевцы еще не раз выручали алюминщиков. По шаблонам, полученным с алюминиевого завода, они аккуратно и экономно вырезали футеровочные плиты. Размольное отделение заработало уверенно, надежно. Несколько позднее московский завод “Серп и молот” отлил и отгрузил Уральскому алюминиевому заводу первые партии высококачественных футеровочных плит. Производство глинозема и алюминия увеличивалось.

Характерным для военного периода было то, что различные отрасли народного хозяйства страны действовали неразобщенно. Взаимовыручка, поддержка, стремление прийти на помощь друг другу были приметами времени. Нас выручали машиностроители, танкостроители, геологи. Мы, в свою очередь, старались сделать все от нас зависящее и для работников электротехнической промышленности, и для приборостроителей, и для химиков… И это понятно, так как все мы, советские люди, жили одним стремлением — приблизить долгожданный день Победы, разгромить ненавистного врага, посягнувшего на нашу свободу. Поэтому стерлись понятия “твое” и “мое”, все было “нашим”.

Вот как вспоминает об этих годах нарком авиационной промышленности СССР Алексей Иванович Шах урин в своей книге “Крылья победы”: “Бывало и так — нам нужна небольшая партия какого-либо материала. Заказ в масштабах всей металлургии мизерный. Допустим, нужно всего 200 тонн стали в месяц, но стали специальной. Понятно, это создавало для данной отрасли народного хозяйства определенные неудобства. Ведь нужно что-то освоить, что-то перестроить, что-то наладить, от чего-то, возможно, более выгодного, отказаться. Не всякое наше желание рождало у поставщиков оптимизм. Но не было случая, чтобы какой-то наш заказ не был выполнен.

Случалось и наоборот: мы брали все или почти все. Например, забирали почти весь алюминий, магний, кобальт, легированные стали, абсолютное большинство легированных труб и т.д.”.

Для того чтобы оборонная промышленность не испытывала дефицита в цветных металлах, мы не жалели сил, стойко преодолевали все трудности. Это относилось ко всем предприятиям отрасли, в том числе и к строящемуся Уральскому алюминиевому заводу.

Вспоминаются будни механиков, у которых возникла сложность в работе вращающихся печей отделения кальцинации. Прокалка (кальцинация) была завершающей операцией при производстве глинозема. Из отделения кальцинации кристаллический белый порошок по пневматическому трубопроводу поступал в корпуса электролизного производства.

Наклонные печи кальцинации длиной 50 метров вращались со скоростью 1—2 оборота в минуту, опираясь стальными бандажами своего многотонного корпуса на опорные ролики. Время, интенсивная нагрузка делали свое разрушительное дело. На опорных роликах появились сквозные трещины, сваривать работавшие под большой нагрузкой детали не удавалось. Печи работали рывками, каждый испорченный опорный ролик разрушал огнеупорную футеровку печи, ухудшалось качество глинозема, а следовательно, и алюминия.

Нужны были детали новых роликов, а между тем вес отливки каждого из них достигал нескольких тонн. Изготавливать такие изделия было негде. Но творческая мысль новаторов пришла нам на помощь и в этот раз. Включились в дело и ремонтники-строители.

Помню, как начальник заводского ремонтно-строительного цеха инженер В.И.Нешумов подошел ко мне с механиком завода и предложил простой способ: сварить внутри лопнувшего ролика металлический каркас — арматуру — и забетонировать его, создав прочный железобетонный ролик. Долго еще на заводе работали эти “неправильные” по нормативным меркам опорные ролики, на которых надежно и равномерно вращались печи.

Кипела, бурлила творческая мысль. Рабочие-новаторы, инженеры, техники совершенствовали производство, преодолевали возникавшие трудности, улучшали весь ход производственного процесса. Патриотизм был творческим, животворным.

Работа основных электролизных цехов Уральского алюминиевого завода протекала в условиях частых ограничений в снабжении электроэнергией (напряжение на электролизерах резко колебалось), что серьезно сказывалось на производительности завода. Были и неполадки, связанные с нехваткой материалов, квалифицированных рабочих, недостаточной опытностью инженерно-технических работников цехов.

Вспоминается случай, когда в апреле 1944 года из-за чрезмерного увлечения интенсификацией (подъем силы тока сверх нормы) и загрузки в кожухи анодов недоброкачественной анодной массы разладился процесс электролиза и состояние трех электролизеров дошло до аварийного.

Для исправления создавшегося положения на завод был командирован главный инженер Главалюминия А.А.Гайлит. Совместно с партийной организацией, руководством завода и цехов были приняты срочные меры по строжайшему соблюдению состава анодной массы, временному снижению силы тока, полной очистке электролита от угольной пены, более частой обработке корки электролита, увеличению уровня металла в электролизерах. Принято было решение и о замене в трех корпусах овальных кожухов электролизеров из листовой стали на прямоугольные из швеллеров и балок.

О ходе выполнения этих мероприятий ежесуточно докладывали мне. В тяжелейших условиях горячего хода электролизеров, высокой загазованности и повышенной температуры в цехах рабочие и инженерно-технические работники завода сумели в месячный срок ликвидировать серьезную аварию, наладить технологический процесс и обеспечить выпуск алюминия в соответствии с суточным графиком. В результате принятых оперативных мер и ударной работы строителей и эксплуатационников задания Наркомата по выпуску и поставкам алюминия авиационной промышленности были выполнены.

Много испытаний выпало на долю уазовцев. В глиноземном цехе, например, возникли трудности из-за накопления в растворах карбонатной соды и органических соединений. Это было связано с тем, что североуральские бокситы имели повышенное содержание этих составляющих. Под руководством научного сотрудника ВАМИ Ф.И.Цым-бала была разработана новая технологическая схема двухстадийного выделения соды из оборотных растворов и освобождения их от вредных органических примесей. Алюминий из ванн стали извлекать при помощи вакуум-ковшей, корку электролита начали разрушать, используя отбойные молотки.

По предложению инженеров завода и институтов ВАМИ и “Гипро-алюминий” было организовано техническое шефство над рабочими бригадами и сменами. Эту инициативу одобрил Наркомцветмет. Ее распространение способствовало повышению технического уровня эксплуатации оборудования, увеличению выпуска продукции цехами завода.

Крупные мероприятия, осуществляемые на заводе, нуждались в концентрации рабочей силы и постоянном пополнении квалифицированными кадрами. Тем более, что с 1941 по 1945 годы на фронт ушли 1657 заводчан. Следовало не только заменить ушедших из цехов, но и подготовить людей для обслуживания новых мощностей. Партийные и хозяйственные руководители УАЗа хорошо понимали, что решение проблемы квалифицированных кадров — единственный путь к успеху.

Были организованы и постоянно действовали самые различные формы технического обучения: краткосрочные курсы, кружки, вечерние школы, техникум. Школы ФЗО за годы войны подготовили 60% квалифицированных электролизников и 63% глиноземщиков от общего числа рабочих в этих цехах. Многих ушедших на фронт заменили их жены, сестры и матери. Для них организовывались курсы токарей, слесарей, электросварщиков, электролизников, глиноземщиков, электриков.

Массовый патриотический характер приняло на УАЗе в годы войны социалистическое соревнование. Разнообразны были его формы. Во второй половине 1941 года соревновались между собой 167 двух-сотников-Стахановцев, а те, кто еще до войны выполнял по 2—3 нормы, становились многосотниками. Термист инструментального цеха Маланичев закончил 1941 год пятисотником, кузнецы механической мастерской Морозов и Токарев выполняли нормы на 890%!

Широкое развитие на заводе приняло соревнование комсомольско-молодежных бригад, смен. Молодые рабочие объявляли себя фронтовиками, давали клятву не щадить себя и неустанно увеличивать выпуск металла. Вслед за первой, созданной еще в 1941 году, фронтовой комсомольско-молодежной бригадой Алексея Пешкова на УАЗе было организовано еще 113 бригад, объединивших 1200 молодых патриотов.

Встречая 25-ю годовщину ВЛКСМ, комсомольцы-электролизники каждой бригады обязались дать сверх плана алюминия на два самолета. Бригады Захаренко, Филатова, Горяченко, Пешкова, Венгера выпустили металла еще на десять самолетов сверх своих повышенных обязательств.

Систематически перекрывали месячные программы комсомольско-молодежные коллективы: смена технологов комсомольца Рудакова выполняла нормы на 105% и более; смена Мавросенко систематически справлялась с планом и при этом экономила большое количество дефицитного фильтровального полотна. По инициативе комсомольцев все заводские бригады стали соревноваться за самый большой счет экономии в фонд Победы.

В ноябре 1942 года впервые в истории алюминиевой промышленности выход по току превысил 60 граммов металла на киловатт-час электроэнергии вместо положенных в то время по норме 56 граммов. Это позволило экономить около 1000 киловатт-часов энергии на каждой тонне алюминия. Сразу же зародилось соревнование за право называться “гвардейцами тыла”. Начавшись среди бригад, оно переросло в соревнование между корпусами. Первым “гвардейцем-шестидесятником” стал корпус № 6, возглавляемый Ф.А.Игнатенко.

Комсомольско-молодежные гвардейские бригады сэкономили заводу только за 1944 год по сравнению с удельными нормами 1943 года 70 миллионов киловатт-часов электроэнергии, достаточной для выпуска алюминия сверх плана еще на несколько тысяч самолетов.

Коллектив корпуса, руководимый А.И.Романюком, возглавил соревнование за выпуск продукции только отличного качества: бригады электролизников В.Горячева и Ф.Цокура первыми стали давать 100% высокосортного металла. Эти коллективы совместно с бригадами А. Пешкова и Ф. Медведевских имели лучшие показатели по электролизному цеху. До конца войны только бригады В.Горячева и Ф. Медведевских выдали столько алюминия, что его хватило бы на постройку нескольких тысяч боевых самолетов.

И хотя самолетостроители и танкостроители знали, что алюминий они получают сверх плана, требования и просьбы: “Еще металла, еще!” звучали не менее настойчиво.

За годы Великой Отечественной войны коллектив УАЗа по сравнению с довоенным 1940 годом в несколько раз увеличил выпуск алюминия и глинозема. Участвуя во Всесоюзном социалистическом соревновании работников цветной металлургии, завод 22 раза завоевывал переходящее Красное знамя Государственного Комитета Обороны. Постановлением ВЦСПС и Министерства цветной металлургии СССР от 15 апреля 1946 года это знамя вручено УАЗу на постоянное хранение. На вечное хранение передано Уральскому алюминиевому заводу также знамя 3-й Уральской гвардейской танковой Волновахской дивизии.

За успешное выполнение правительственных заданий по обеспечению алюминием и его сплавами танковой и авиационной промышленности 23 февраля 1945 года коллектив завода был награжден высшей правительственной наградой — орденом Ленина. За героический труд в годы войны многие алюмшпцики получили правительственные награды. Орденом Ленина были награждены директор завода Е.П.Славский (ныне министр среднего машиностроения) — это его третья высшая правительственная награда за героический труд в тылу в годы Великой Отечественной войны, главный инженер И.И.Пустильник, бригадиры электролизного цеха В.А.Горячев, Н.И.Корнилов, Ф.Ф.Медве-Девских, начальник электролизного цеха С.И.Гуркин, главный инженер Главалюминия А.А.Гайлит. 23 работника завода награждены орденом Трудового Красного Знамени, 22 – орденом Красной Звезды, 40 – орденом “Знак Почета”, медалями “За трудовое отличие” — 35 человек, “За трудовую доблесть” — 37 человек.

Неоценим вклад в успешную работу завода в годы войны инженерно-технических работников электролизного и глиноземного производств: М.К. Рюмина, A.M. Эштейна, Л.Н. Лысенко, Н.Д. Слепкова, вДрачева, В.Я. Чупракова, Г.В. Друцкой, Л.А. Евтютова.

Ветеран Великой Отечественной войны С.А.Щукин, выступая в ,у1узее УАЗа на встрече с комсомольцами, сказал: “Если в 1941 году, заслышав гул самолетов, мы падали и искали воронку или щель, куда ы спрятаться, то в 1944 году мы стояли в полный рост, а над нами шли с ревом тучи штурмовиков — ИЛов. Их послал нам на подмогу Уральский алюминиевый завод. И когда я встречаю людей, которые в годы войны работали здесь, на УАЗе, то смотрю на них как на героев и готов поклониться каждому за его самоотверженный труд, за все сделанное им в военные годы для всей нашей страны и для меня лично, фронтовика…“1.

Точно так же, как самолетостроители зависели от поставок алюминия, электролизные корпуса зависели от глиноземщиков, электрод-чиков, термистов, механических и энергетических служб. Электро-лизники, наращивая мощности, требовали любой ценой увеличить выпуск глинозема для выплавки стратегического металла. А для этого нужны были бокситы.

Испытание войной, выпавшее на долю УАЗа, пришлось выдержать и его основной рудной базе — Североуральскому бокситовому руднику (СУБР). Судьбы этих двух предприятий одинаково полны героизма и мужества.

В связи с эвакуацией предприятий из европейской части страны на Восток Североуральский бокситовый рудник стал основной сырьевой базой алюминиевой промышленности. Действующие мощности рудников были недостаточны. Требовалось строительство новых шахт.

Зимой 1941—1942 годов стояли сильные морозы. Люди разводили костры, но не прекращали работы. С Уральского алюминиевого завода поступали телеграммы: “Завод накануне остановки, запас руды на 5—6 дней; увеличьте добычу”. На Североуральском бокситовом руднике (“Красная Шапочка”) разгорелась героическая борьба за сырье для уральского алюминия.

Для создания костяка горняцкого коллектива СУБРа по заданию Наркомцветмета на горных предприятиях цветной металлургии были отобраны лучшие проходчики, бурильщики, машинисты экскаваторов, строители. Из института “Гипроникель” прибыла группа проектировщиков и конструкторов для решения неотложных вопросов непосредственно на месте. Была организована разведка новых месторождений бокситов.

Принимаемые технические решения, в частности по форсированию добычи бокситов открытым способом, подкреплялись эффективной помощью руднику со стороны правительства и Наркомцветмета. Рудник получил мощные экскаваторы, путепередвижные машины, автосамосвалы, паровозы, думпкары, спецодежду и продовольствие.

Район “Красной Шапочки” сильно обводнен. Чем глубже прокладывались шахты, тем больше нарастал приток воды в подземных выработках. Выкачиваемая насосами из шахт рудничная вода попадала в реку Сарайную и вновь возвращалась в подземные выработки.

Геологи тщательно изучили гидрогеологию месторождения и разработали способы борьбы с затоплением выработок. Русло Сарайной было отведено в реку Бобровку. В течение нескольких месяцев экскаваторы прорыли новое русло реки. Одно это снизило приток воды в шахты почти на треть.

А недра “Красной Шапочки” преподносили все новые сюрпризы. Подземные пустоты чередовались с твердыми, как гранит, массивами. Порой боксит становился настолько рыхлым, что происходило само-обрушение. Работали кессонным методом: в ствол шахты под давлением подавался воздух; он отжимал воды. Особенно трудным был горизонт на отметке 150 метров. Во время проходки вода ворвалась в штрек с такой силой, что люди едва успели покинуть шахту. Каждый шаг вперед был связан с большим риском.

В Североуральский бокситовый бассейн на некоторое время как бы переместилась часть Москвы. Здесь были крупнейшие ученые — специалисты по подземной проходке, строители Московского метрополитена. Вокруг шахт закладывали глубокие скважины, которые заливали цементной массой. Застыв, она образовывала бетонную рубашку. Приток воды значительно уменьшался. Применяли и другой способ — битумизацию: при проходке скважины все поры в известняках заливали горячим битумом.

В 1943—1944 годах институтом “Гипроникель” был составлен проект разработки месторождения до глубины 250 метров ниже уровня статических вод. Наклонные шахты постепенно углублялись, добыча бокситов увеличивалась.

Вели работы и открытым способом. На двух рудниках бокситы добывали в карьерах. Морозы доходили до 55 градусов, а по крутому откосу непрерывно поднимались груженые думпкары. Шла война, и люди жили и работали по законам фронта. Каждый труженик рудника понимал, что две тонны боксита — это тонна глинозема, две тонны глинозема — это тонна алюминия, а две тонны алюминия — это самолет!

В 1943 году горняки СУБРа выступили инициаторами Всесоюзного социалистического соревнования проходческих бригад за скоростное проведение горных выработок. Первые проходки штреков со скоростями более 90—170 метров в месяц (до этого штреки проходили со скоростью 20—25 метров в месяц) осуществили бригады Минзарипо-ва, Проничкина, Сабирова, Самигулина и Сазоева, доказав, что даже в сложных условиях СУБРа при хорошей организации труда проходчиков и более интенсивном использовании оборудования скорости проходки могут быть значительно увеличены, а время подготовки горизонтов сокращено в 2-3 раза.

Правительство высоко оценило это выдающееся для того времени Достижение. В июне 1947 года первые проходчики-скоростники Ниг-маджан Минзарипов и Иван Проничкин были удостоены звания лауре-атов Государственной премии СССР.

Ускоренное строительство новых шахт в районе “Красной Шапочки” позволило увеличить добычу бокситов более чем в четыре раза. С 1943 года Уральский алюминиевый завод перестал испытывать недостаток в руде.

За годы войны коллективу Североуральского бокситового рудника одиннадцать раз присуждалось переходящее Красное знамя Государственного Комитета Обороны. Оно оставлено предприятию на вечное хранение как символ выдающихся заслуг в разгроме фашистской Германии.

Много сил и энергии становлению и развитию Североуральского бокситового рудника отдали директор В.П.Богатов и главный инженер Б.И.Нифонтов, начальник строительства рудников В.И.Надеждин. Долгие годы жизни посвятили разведке запасов боксита на Северном Урале В.А.Ривкина, возглавлявшая геологоразведочную экспедицию, а также П.П.Савченко — главный геолог СУБРа.

В 1941 году принимается решение о форсированном строительстве Новокузнецкого алюминиевого завода. Военная обстановка потребовала внести в утвержденный ранее проект серьезные изменения. Предприятие рассматривалось как важный оборонный объект. В конце октября 1941 года, когда стали поступать материалы и оборудование, начались сильные морозы и снежные вьюги. Механизмов для разгрузки почти не было, и многое приходилось разгружать вручную.

Широким фронтом развернулось строительство преобразовательной подстанции, корпуса электролиза и других зданий. Основное оборудование для преобразовательной подстанции — мотор-генераторы — поступило с Днепровского алюминиевого завода. Демонтировали и отправляли его под бомбежкой и артиллерийским обстрелом, поэтому часть механизмов требовала крупного ремонта. Это была тонкая, кропотливая работа, не терпящая отлагательств. Ее вели в сараях, землянках, под наскоро сколоченными навесами. Специалисты-электрики Плющ, Мизрахи, Могилевский, Николаенко, Моргун и другие, прибывшие из Запорожья, умело организовали работу в столь необычных условиях.

[” В 1942 году директором строящегося завода был назначен Л.А.Бу-гарев (бывший главный инженер Уральского алюминиевого завода), обладавший незаурядными организаторскими способностями. Он умел заражать людей энергией, оптимизмом, вселять в них уверенность.

Шел сентябрь 1942 года, а в январе 1943 года завод должен был выдать первый алюминий. Оставалось всего чешре месяца. Четыре месяца на завершение строительства, монтаж и пуск! На площадке завода еще только закладывали фундаменты под колонны электролизного цеха и ставили металлоконструкции преобразовательной подстанции. Не было механической базы и, что хуже всего, жилья для рабочих, мобилизацию которых проводили в республиках Средней Азии.

Вчерашним хлопкоробам — узбекам, таджикам, туркменам — приходилось особенно трудно. Это были уже немолодые люди (молодежь сражалась на фронте); многие из них никогда до этого не видели крупных промышленных предприятий, не знали русского языка. Новая обстановка, неустроенность быта, суровый климат — все это сказывалось на настроении людей. Понадобилось приложить много сил, чтобы организовать, сплотить многонациональный коллектив, подготовить квалифицированных рабочих.

Во всей многогранной деятельности заводской партийной организации большая роль отводилась массово-политической и идейно-воспитательной работе среди трудящихся. По решению партийного бюро для всех инженерно-технических работников завода ввели обязательное изучение узбекского, таджикского, туркменского языков. Специалисты, владевшие этими языками, были первыми агитаторами. На помощь пришли коммунисты — узбеки, туркмены и таджики. Они много сделали для налаживания агитационно-пропагандистской работы среди своих товарищей.

Делалось все возможное для улучшения бытовых условий: были организованы специальные бригады по заготовке черемши, две рыболовецкие бригады, налажено детское питание, создан фонд помощи особо нуждающимся семьям фронтовиков.

Большую помощь молодому сибирскому заводу, еще не успевшему подготовить собственные квалифицированные кадры металлургов, оказал коллектив Уральского алюминиевого завода: он направил в Новокузнецк около 40 высококвалифицированных специалистов и рабочих, в том числе инженеров М.К.Рюмина и Г.В.Форсблома. Еще в допусковой период, в 1942 году кузнецкие алюминщики проходили производственную практику на УАЗе. Вокруг этого крепкого рабочего ядра потом формировался, рос и мужал производственный коллектив, получавший пополнение из профессионально-технического училища, эвакуированного в конце 1941 года из осажденного врагом Ленинграда.

Строительство завода велось по значительно упрощенному проекту. Из-за недостатка металла, цемента, кирпича перекрытия электролизных корпусов и преобразовательной подстанции приходилось делать из дерева. Во второй половине ноября 1942 года электромонтажные работы по пусковому минимуму завершились. Подходил к концу монтаж электролизного цеха. В первой половине декабря 20 электролизеров были поставлены на обжиг, и в цехе началась подготовка к пуску.

В морозную вьюжную ночь на 7 января 1943 года молодые рабочие Владимир Козловский и Василий Белых по команде начальника электролизного корпуса Г. В. Форсблома пробили летку. Страна получила первый сибирский алюминий.

За строительство и пуск первой очереди завода и освоение производства сибирского алюминия в 1943 году большая группа рабочих и ин-ЖенеРно-технических работников награждена орденами и медалями.

По мере ввода в действие мощностей по электролизу алюминия завод постоянно лихорадило из-за недостатка электроэнергии. Нужно было форсировать строительство собственной ТЭЦ. Завод выдавал алюминий, а на строительных площадках продолжалась работа. В 1944 году на электростанции были введены в строй первые два агрегата. Энергоснабжение завода становилось устойчивым. В конце 1943 года пущен второй корпус электролиза. А на лето 1944 года было намеченопервое расширение предприятия. Алюминщики Уральского и Новокузнецкого заводов неуклонно наращивали выпуск металла.

Рожденный в суровые годы Великой Отечественной войны первенец алюминиевой промышленности Сибири впоследствии стал кузницей рабочих и инженерных кадров для Волгоградского, Иркутского, Красноярского, Братского и Таджикского алюминиевых заводов.

Строительство третьего алюминиевого завода — Богословского — велось вблизи поселка Турьинские рудники, на площадке, названной “Базстрой”. Проектное задание, составленное незадолго до войны, было пересмотрено с учетом сокращения сроков. Завод начинался с глиноземного производства и ТЭЦ.

Оборудование поступало с Волховского, Тихвинского и Днепровского заводов, разгружалось на пустынном разъезде, по существу в глухой тайге. Вот как вспоминает о прибытии на площадку будущего алюминиевого гиганта член КПСС с 1920 года В.К.Тарнягина, приехавшая в эшелоне с оборудованием с Тихвинского глиноземного завода: “Места кругом были дикие. Только вдалеке виднелись деревянные домики Турьинских рудников. На территории будущего соц-города стояло всего два барака, где размещались служебные помещения строителей, и уложены четыре фундамента под кирпичные дома (теперь улица Металлургов) … Когда же, уже в должности председателя постройкома треста “Базстрой”, я приехала с начальником строительства Кроновым на стройплощадку, то мы увидели там только сделанную колышками разметку будущих цехов. А сама площадка ближе к реке Турье была завалена эвакуированным оборудованием. Чего только не было здесь: моторы, насосы, фильтры, механические станки, прессы, компрессоры”.

Условия строительства завода определялись военным временем. Были организованы добыча местных стройматериалов, производство кирпича и шлакоблоков, лесозаготовки. Обеспечение стройплощадки паром велось всеми доступными способами, вплоть до использования паровозов. Электроэнергии Серовской электростанции хватало только для производства — поселок электричества не получал. И ко всему этому — особо суровый характер зимы 1942—1943 годов, недостаток питания и одежды.

Основу кадров составили рабочие и специалисты, эвакуированные с предприятий Запада. Строить завод, работать в его цехах стали женщины и подростки из окрестных поселков и эвакуированные из западных районов страны. Со Смоленщины, опаленной войной, приехала на

Северный Урал Поля Костылева, впоследствии знатная дробилыцица, Герой Социалистического Труда. “Я и еще 56 моих сверстников закончили Кировградское ремесленное училище и приехали сюда работать. Это сейчас невозможно представить женщину, тем более девочку, слесарем по ремонту. А мы тогда работали. Да еще как! Мы тогда думали: только кончится война, все сразу разъедемся по домам и будем жить под родительским кровом. Но наше руководство уже тогда думало иначе. Оно уже тогда понимало: мы – будущий рабочий костяк завода. “Дорогие товарищи, мальчики и девочки, — заявил нам на собрании парторг цеха Петр Иосифович Швачко, — вы основные кадры завода!”.

Духом трудного и героического времени веет от воспоминаний В.П.Зайкова, члена первого бюро ВЛКСМ глиноземного цеха, впоследствии мастера участка выщелачивания, кавалера ордена Ленина: “Суровый 1942 год. Безрадостные вести с фронтов, да и дома не сладко: с каждым днем урезывается кусок хлеба. А нам по пятнадцать лет, возраст такой, что мы уже не пацаны с деревянными саблями, разыгрывающие сражения, но еще и не взрослые, которым могут принести повестку из военкомата. Мы-то на фронт готовы, но нам говорят: “Подрастите малость”. По этой причине и в шахту не пускают. А чем заняться подростку в горняцком поселке? И вдруг — на улицах объявление: “Юноши и девушки приглашаются учиться на курсы гли-ноземщиков”.

Непонятное слово “глиноземщик” и звало и отпугивало. Что это такое? Старики шутили: “Землю знаешь? Глину — тоже! Вот и будешь глину с землей перемешивать”. Но мы решили: пойдем в отдел кадров нового завода, сами увидим, что к чему. Правда, завода, как такового, тогда еще не было. На огромной площади люди рубили лес, рыли траншеи, котлованы, устанавливали какие-то баки, на опоры клали громадных размеров трубы.

В отделе кадров нам все объяснили, и мы сели за парты. Наши учителя – инженеры Р.А.Давидянц, Р.К.Бруг, М.Н.Ковтун, К.Г.Леонидова — прежде всего объяснили нам, что такое глинозем, для чего он нужен, и не было конца нашим восторгам и радости, когда мы узнали, что будем по существу готовить металл для самолетов. Кто из нас в то время не мечтал стать летчиком? Но если уж летать не придется, то по крайней мере теперь знаем, что мы помогаем самолеты строить, бить фашиста!

Полтора месяца учебы да короткая практика на Уральском алюминиевом заводе — не ахти какой срок для подготовки квалифицированных кадров. Но что делать — время не ждет, фронт требует металла! В апреле 1943 года мы пришли уже в свой цех и вместе со строителями начали установку, прокрутку и обкатку оборудования, подготовку его к пуску на постоянную работу.

Вступают в строй печи спекания, карбонизаторы, и вот уже постав-Лена под нагрузку газодувная станция. Первые тонны гидрата окиси алюминия погружены в вагоны и отправлены на Уральский алюминиевый завод. Вот она, наша первая победа! Цех начал выдавать готовую продукцию, что в переводе на язык военного времени означало — бить по врагу. Но как она досталась! Прошло много лет, а я и до сих пор с трудом представляю, как с такой подготовкой, какая была у нас, полуголодные и полураздетые, мы могли выполнить тот огромный объем работ. Видимо, война удесятеряла наши силы, заставляла быстрее биться сердца во имя победы над злейшим врагом — фашизмом”.

Война заставила отказаться от байеровского способа получения глинозема, заложенного в первоначальном проекте. Принятый способ спекания воспроизводил аппаратурно-технологическую схему Тихвинского глиноземного завода и базировался на его эвакуированном оборудовании. 3 мая 1943 года была пущена первая печь спекания. Богословский завод вошел в строй действующих. Первый глинозем получили прокальщик В.К.Гончаров, начальник участка С.Н.Левандо, мастер смены М.К.Дзабаев. В глиноземном цехе был осуществлен ряд новых технических решений: для процесса спекания применено местное низкокалорийное пылеугольное топливо, внедрено дробление спека в замкнутом цикле, потери щелочи стали компенсироваться природной содой Михайловского месторождения с большим содержанием сульфатов.

На строительстве ТЭЦ работали фронтовые бригады Петерса, Дун-ста и других товарищей. В октябре 1943 года тяжелое положение сложилось на решающем участке — строительстве угольной ямы южной топЛивоподачи ТЭЦ. На месте, где нужно было вырыть котлован, оказалась сплошная скала. 12 коммунистов и комсомольцев во главе с секретарем парторганизации В.Э.Шмидгом встали на трудовую вахту и вручную — кувалдами, ломами, кирками – разбивали скалу, выполняя нормы до 1000%. Более двух месяцев длилась эта фронтовая вахта. Объект был сдан вовремя… Пуск в эксплуатацию осенью 1944 года первой очереди Богословской ТЭЦ явился новой победой строителей и монтажников.

29 апреля 1945 года были подключены на обжиг 30 электролизеров. 9 мая 1945 года Богословский алюминиевый завод выдал первый алюминий. Бригадир комсомольско-молодежной бригады, получивший первый вазовский алюминий, Иван Денисович Белецкий вспоминает:

“В работе электролизника вообще пуск — самое трудное, хлопотное дело. А в тогдашних условиях особенно. Механизации никакой, корпус, как поле боя, полон ядовитого желтого газа, анодная масса никудышняя, бежит, криолит не успеваешь подсыпать. Но мы бились, как в бою. Чуяли, видно, войне конец, и наш вазовский алюминий тоже будет последним ударом по врагу. Так оно и вышло. В ночь на 9 мая звено моей бригады во главе с Колей Даныпиным (с 1970 года — Почетным металлургом) и электролизниками М.Ф.Шакаловым, Е. С. Поляковым (ныне награжденным орденом Ленина) вылило первый алюминий. А утром мы узнали, что фашистская Германия капитулировала. Победа!”. -Нг

На протяжении всей Великой Отечественной войны алюминиевую промышленность страны бесперебойно обеспечивал фтористым алюминием и криолитом Полевской криолитовый завод, единственное предприятие, выпускавшее эти виды продукции.

Благодаря героическому труду советских людей значительно расширилась сырьевая база алюминиевой промышленности. За годы Великой Отечественной войны были не только восстановлены потерянные в первые ее месяцы производственные мощности, но и значительно превышен уровень производства глинозема и алюминия по сравнению с 1940 годом, повысился технических уровень производства глинозема, алюминия, анодной массы и фтористых солей. Задание партии и правительства по обеспечению военной промышленности отечественным алюминием было выполнено. _____

Доблестный труд алюминщиков получил высокую оценку Родины. Президиум Верховного Совета СССР за подвиги на трудовом фронте четыре раза награждал строителей, металлургов и горняков алюминиевой промышленности орденами и медалями Советского Союза. Всего было награждено более 8000 человек.

Активную помощь алюминщикам оказывали рабочие и специалисты электродной промышленности. В начале Великой Отечественной войны технологическое оборудование Днепровского (ДЭЗ) и частично Московского (МЭЗ) электродных заводов было эвакуировано на Урал. Вся тяжесть по обеспечению страны электродной продукцией легла на Челябинский электродный завод. Положение значительно осложнилось после оккупации фашистами Донбасса. Электродная промышленность лишилась важнейшего вида сырья — донецких антрацитов.

Чтобы обеспечить металлургию, работавшую на оборону, качественными электродами и катодными блоками для сооружения новых алюминиевых электролизеров, челябинские электродчики вместе с рабочими и специалистами, эвакуированными с других предприятий, сделали все, даже, казалось, невозможное. В качестве сырья использовались сибирские антрациты. Они хуже донецких по качеству, но другого выхода в то трудное время не было. Пришлось разрабатывать и осваивать новые технологические приемы. Там, где требовались месяцы, задачи решались в считанные дни.

В марте 1942 года МЭЗу было возвращено эвакуированное оборудование, его быстро смонтировали и уже в июне возобновили выпуск продукции. В 1943 году завод по объему выпущенной продукции превысил довоенный уровень производства. И это в условиях, когда большинство кадровых рабочих сражалось на фронтах, а часть из них трудилась в Челябинске. Восстановление производства на МЭЗе возглавляли инженеры И.М.Вирко, П.С.Зайцев, В.Т.Белоусов, А.В.Котиков.

До середины 1943 года единственным поставщиком магния для нужд обороны оставался Соликамский завод, незадолго перед войной выделенный из состава калийного комбината. Наркомцветмет СССР поставил перед заводом задачу: увеличить выпуск магния в 1942— 1943 годах в полтора раза.

На предприятие прибыло оборудование из Запорожья, а вместе с ним — рабочие и инженеры Днепровского магниевого завода. На Соликамском, а позже и на Березниковском магниевом заводах они делали все возможное, чтобы дать больше металла, необходимого для создания боевой техники.

Задача, поставленная Наркомцветметом перед соликамскими маг-ниевиками, была успешно выполнена: в 1943 году введена в эксплуатацию третья серия электролиза; в заготовительном цехе установлены новая вращающаяся, две новые подовые печи, заново построен цех шахтных электропечей для хлорирования магнезита, закончено строительство цеха гипохлорита кальция и ряда других объектов. Все это обеспечило систематическое наращивание производства магния и химической продукции.

В 1944 году достигнутый объем выпуска металла превысил проектную мощность завода в пять раз. Особенно важно, что половину продукции составляли магниевые авиационные сплавы, потребность оборонной промышленности в которых завод полностью удовлетворял.

Задания партии и правительства приходилось выполнять в чрезвычайно тяжелых условиях. Отсутствовали необходимые для строительных и ремонтных работ металл, шамот, графит; постоянно испытыва-лись затруднения в снабжении электроэнергией. Женщины составляли более половины всех рабочих, и работали они наравне с мужчинами на самых трудных участках, освоив профессии ванщиков, плавильщиков, заливщиков, литейщиков.

Электролизеры были в очень плохом состоянии, можно сказать в катастрофическом, из-за крайнего износа катодных штанг, кожухов, диафрагм и футеровки, частых утечек электролита из ванн в котлован. Были случаи расплавления алюминиевого шинопровода вытекающим из ванн электролитом. Чрезмерная загазованность помещения хлором создавала невыносимые условия для работы. И все-таки люди трудились по 10—12 часов, иногда неделями не выходили из цеха. В конторе были установлены кровати, на которых отдыхали изможденные электролизники, чтобы снова, не теряя времени, приступить к делу.

В начале 1942 года ГКО направил на завод комиссию, которая помогла выделить необходимые дефицитные материалы: железо для катодов и кожухов, шамотный кирпич для футеровки, спецодежду для электролизников.

В чрезвычайно сжатые сроки в Соликамске был построен цех по производству магниевых порошков на оборудовании, вывезенном с

Днепровского магниевого завода. Уже в 1942 году для нужд обороны соликамцы получили несколько сотен тонн магниевого порошка. В дальнейшем вплоть до 1945 года выпуск его систематически увеличивался. Потребности обороны в магниевом порошке удовлетворялись полностью. С 1941 года на заводе освоено производство флюсов для нужд авиационной промышленности.

За хорошую работу в годы Великой Отечественной войны Соликамским магниевикам не раз вручалось переходящее Красное, знамя ВЦСПС и Наркомата цветной металлургии.

Начальником строительства и эксплуатации одного из объектов завода был В.К.Циренщиков, с 1944 года назначенный парторгом ЦК ВКП предприятия, директором — Ф.Г.Фальский. С 1949 года В. К. Циренщиков стал возглавлять Березниковский титано-магниевый комбинат. За выдающиеся успехи в становлении и развитии титано-магниевой промышленности СССРВ.К. Циренщикову присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Коллектив Соликамского завода оказал большую помощь в освоении магниевого производства в Березниках. В мае 1941 года строители приступили к планировке заводской площадки. Начавшаяся война изменила положение: опытные строители ушли на фронт, возникли перебои с поставками материалов. Партийная организация завода 30 октября 1941 года принимает решение: мобилизовать коллектив на пуск первой очереди завода раньше установленного правительством срока.

В начале лета 1942 года были определены новые жесткие сроки: построить и пустить завод за девять месяцев. На партийном активе уполномоченный ГКО П.А.Юдин сказал: “Немцы стоят у Сталинграда. Медлить дальше нельзя. Если понадобится — мы построим цехи из палаток, а магний стране дадим”.

Строителям была оказана значительная материальная помощь. Городской комитет ВКП (б) взял под свой контроль возведение завода. Трудящиеся города были привлечены к участию в строительных работах. К концу 1942 года появились корпуса преобразовательной подстанции, отделений вращающихся и подовых печей и подготовки шихты, цехи шахтных печей и электролиза.

В 1943 году начались монтаж технологического, подъемно-транспортного и электросилового оборудования, футеровка электролизных ванн, шахтных и вращающихся печей. С 6 июня 1943 года пусковая группа, в состав которой вошли Л.Подберезный, Д.Бачурин, В.Ильичев, Н.Фролов, Г.Марков, А.Иванов, В.Усенков и другие, переведена на казарменное положение…

И вот долгожданный день наступил. 22 июня 1943 года крановщица Фаина Белоус залила электролизные ванны, старейшие ванщики Днепровского магниевого завода В.М.Дзюба и П.Ф.Бармак отлили пер-вУю чущку березниковского магния.

Но построить завод — только половина дела, нужно было в труднейших условиях наращивать выпуск магния. Литейщики при разливке переносили за смену по несколько тонн обжигающего металла. Рабочие подовых печей, среди которых было много женщин, загружали за сутки вручную свыше 20 тонн угля. Не хватало еды, одежды, жилья. И тем не менее во второй год работы производство металла на заводе возросло почти втрое.

Одновременно с развитием магниевого производства на Урале выросли замечательные кадры. Среди них В.В.Бородай — ныне заместитель министра цветной металлургии СССР, начавший свой трудовой путь в годы войны на Березниковском комбинате, М.А.Эйдензон — ныне преподаватель высшего учебного заведения и многие другие. Коллектив Березниковского завода в годы войны возглавлял член партии с 1918 года бывший директор Днепровского магниевого завода Е.А.Синченко.

Советские люди, выдержав все испытания, выполнили свой долг перед Отчизной и, невзирая на трудности военного времени, сделали значительный шаг в развитии отечественной алюминиевой, электродной и магниевой промышленности.

Читать далее:

Весомый вклад

• События и факты
• Сорок лет мирного труда
• Работники цветной металлургии -герои великих сражений
• Твердые сплавы - на линию огня
• Рожденные в суровые годы